И был вечер, и было утро, и, несмотря на то, что вечером было хорошо, утром было хорошо тоже.
В раскидистых тенистых зарослях возился тукан, и его огромный оранжевый нос привлекал прибережных пикси, норовящих то лишить его добычи, то просто подразнить птицу; тихий гомон их голосков заглушался всё ещё грозным грохотом падающего вдалеке водопада. Солнце, несмотря на ранний час, уже плавило и опекало, и всё живое стремилось спрятаться в тень.
Маха созерцала это великолепие к верху тормашками просто потому, что ей было лень поднять голову с вкусно пахнувших сосновой смолой досок веранды. Под левой рукой искрилась золотыми иглами-искрами бутылка с недопитым ромом, у правой стояло блюдо со свежими фруктами, обсыпанными листьями коки; колени были заняты прекрасным серебристым видением. Эльфа думала было предложить свою помощь в вопросе отращивания волос до прежней роскошной длины, но, стоило им обеим столкнуться с местным климатом, передумала, и, напротив, размышляла уже о том, чтоб лишиться гривы и самой.
Было жарко. Во всех смыслах.
Фата Фарелли не отдавала себе толком отчета о том, что именно происходит, ей всё нравилось и так – наконец получив своё, она, вопреки эльфийской привычке в таких случаях мгновенно остывать и забывать про объект своей страсти, не спешила это своё отпускать даже на длину вытянутой руки, во всяком случае, в первые часы этого спонтанного и плохо запланированного отпуска. Сначала мучила в самолете, потом, сняв для ужина весь ресторан целиком – прямо на столе, после чего пришлось доплачивать администрации за беспорядок; потом был пристойный по здешним меркам, но очень, по их мнению, затхлый отель, из которого захотелось сбежать прямо посреди ночи; утро было встречено в компании с дарами природы в лакшери-бунгало на берегу реки.
Да, бывало тут и такое. На вкус Махи, слишком претензионная первая часть названия, вторая так вполне соответствовала истине, но ей сейчас многого и не требовалось.
Эльфа потянулась, дотрагиваясь кончиками пальцев до раскалённо-медного солнечного воздуха и зевнула в ладонь.
- Мне так лень, - честно призналась она вслух, - даже шевельнуться. Но, подумала я, нам нужно перестать киснуть. Как насчет влезть в резиденцию к одному из местных мафиози, дорогая? У него обширная библиотека, я подумала, тебе будет интересно почитать про древние культы Матери. Правда, если нас там поймают, то свежуют на месте, потому что мой папенька при прошлом визите сюда отрубил ему вместо приветствия руку… Что-то они там не поделили. Но это всего лишь в двух часах пути на самолете. Или завтра, а сегодня текилу?

- Ну не знаю, - рассеянно откликнулась Маха, - сделай меня тогда бессмертной, что ли. Хотя я уже видела свою следующую рыжую мордашку, и она ничего так… Может, попробуешь договориться с ней, прежде чем злиться?
Легкомысленно поболтав пальцами в воде, в которой скользили полупрозрачные радужные рыбки – за каждой струился, постепенно бледнея, блестящий шлейф рассыпавшейся магии – она подумала, перевернулась, подставляя солнцу голую спину, и положила щеку на пальцы полукровки.
- Но пока я не планирую, - серьезным тоном уверила её эльфа, хотя было очевидно, что серьезной она быть то ли не умеет, то ли умеет, но плохо, и потому в принципе не собирается. Подарив Варде долгий томный и обворожительный взгляд, которым она брала целый Вавилон на пару со своим золотым голосом, Маха зажмурилась и на минуту замолкла, не шевелясь, так, что создавалось впечатление, будто она задремала. Было, в общем-то, немудрено, учитывая их рацион и царившую тут сырую жару, но на самом деле она ворошила кладовую памяти, пытаясь поднять на поверхность воспоминания относительно местных достопримечательностей.
- Не то чтоб неподалеку, - наконец сказала она, не открывая глаз. Ладонь была приятно мягкой по сравнению с галькой, и шевелиться не хотелось. – Если возьмем проводника с хорошей лодкой, то час, может, полтора по воде. Потом ещё немного пешком через лес. Там есть небольшая пустыня – сюда дуют ветры с другого континента, надувая песок, и за сотни лет вышли настоящие дюны – и скалы. В скалах есть храм. Когда-то давно, когда вместо пустыни были плодородные поля, там проводились службы, а на вершину главной горы мужчин не пускали вовсе, но сейчас всё пришло в упадок, а фейри оттуда ушли. Я бы сказала, что гиблое местечко, из него даже туристический аттракцион не смогли сделать, но, может, это из-за аллигаторов или из-за того, что рядом проходит кокаиновый путь, и всех приезжих привыкли расстреливать. Видела эту штучку с «птички», тогда она мне показалась неприступной, но сколько лет назад это было… Можем устроить пикник на вершине! В темноте должно быть особенно эффектно…
Маха от нахлынувшего восторга даже поднялась, разведя руки в стороны:
- Представь, вокруг звездное небо, справа океан, слева – джунгли, и никого! Ну, кроме наркоторговцев, но я думаю, ночью они будут спать. Да, отличная идея, давай собираться.

Маха расхохоталась и начала быстро что-то объяснять владельцу лодки на его родном языке, и по мере понимания он всё сильнее и сильнее выпучивал глаза, стараясь отодвинуться от «каспаши» подальше, потом так и вовсе сделал ритуальный жест защиты от тёмных духов, едва не упал с кормы и опустил глаза, бормоча под нос какие-то заговоры.
- Главное, чтоб это не попало на камеру, - пояснила эльфа, - иначе его накажет хозяин. Не бери в голову, золотко, красная книга в этих краях – всего лишь формальность.
Поправив солнечные очки, фата завозилась на мешках, заменявших на этой роскошной лакшери-лодчонке подушки, с любопытством наблюдая за движениями спутницы. Мутная вода вскипела, забурлила, стоило ей принять в себя капли рыбьей крови, и беззвучно поглотила в себя неинтересные науке части вроде хребтового мяса и твёрдой опаловой чешуи, полёт которой лодочник провожал похоронным взглядом – видимо, в этих краях она была в цене.
Забрав заполненную и запечатанную шкатулку и тут же подсовывая под локоть Варды свежую, Маха задумчиво пробормотала:
- Говорят, такие рыбины могут обглодать тело фейри за три секунды, стоит им почуять запах крови. Но это совсем не самое страшное, что встречается в этой реке. Если нам повезет увидеть рыбу, которую местные называют пиракуку… Хотя, я уверена, это легенда, но говорят, что она три ярда длиной. Вот бы гриль получился!
- Пиракуку, - оживился лодочник, даже позабыв про ритуальное знамение, - есть, есть пиракуку!
- Не трынди, - осекла его Маха. Одёрнула сетчатую майку, которой пришлось прикрывать наготу от солнца и насекомых, поправила армейский автомат на коленях – он, между прочим, действовал на местных «гидов» намного эффективнее обещанного гонорара. На горизонте, по мере их продвижения в глубь реки, время от времени в тумане испарений появлялись другие лодки – двум он делал какой-то знак рукой, и их курс сменился. Маха всё замечала из-под якобы натянутой на глаза легкомысленно-белой панамки, но, пока ситуация не вышла из-под контроля, не собиралась раздавать люлей.
Варда на неё очень положительно влияла.
На хозяина лодки напала говорливость – безбожно коверкая слова, он затянул длинный рассказ про якобы населявших окрестности пустыни странных созданий: хищные болотные цветы, которые выпускали корни для того, чтоб шагать за жертвой, а щупальца – для того, чтоб её, зазевавшуюся, поймать; про каменных истуканов, которые по полнолуниям говорили странными глубокими голосами на неизвестном местным гортанном языке; рой саранчи, обгладывающий до костей тех, кто посмел покуситься на храмовые святыни…
- Пина-коладу хочу, - задумчиво прервала его мистические рассуждения Маха, - и секс на пляже. Прибавь газу, дружок.
Лодочник обиделся и до самого берега не проронил больше ни слова.

- Не самая большая гадость в этих местах, - легкомысленно ответила Маха, но помощь тем не менее приняла с удовольствием, сочно чмокнув Варду в щёку в знак признательности. Отпустив ремень автомата, оглянулась на лодку, потом снова вернулась взглядом к хозяину лодки, будто бы раздумывая.
На самом деле Рейнеке решала кое-какую дилемму, с досадой про себя отметив, что кое о чём действительно не позаботилась - и этот вопрос следовало бы решить незамедлительно.
Беззащитный затылок аборигена повстречался с прикладом так охотно, будто только этого и просил, а мерзкий хруст проломившейся кости мгновенно утонул в сыром тумане зарослей. Маха встряхнула ладонью так, будто обожглась – и это была правда, магия подобного толка с непривычки давалась ей один раз из двух, но на какие только жертвы не идешь ради любви! – и пожаловалась:
- Он такой неудобный… хлебни  крови, пока теплая, это придаст сил. Не нервничай, место прокола стерильное, я старалась!
Пояснять, почему лодочник должен был закончиться именно тут, даже не успев прорубить путь, эльфа посчитала ниже собственного достоинства, потому что ей всё казалось очевидным. Тропа перед носом, направление она знает, обратную дорогу они разыщут везде, где бы ни были, а многозначительные перемигивания хозяина лодки с какими-то подозрительными личностями она считала оскорблением. С высокородными такие господа встречались редко, знать не знали, чем это грозит, потому борзели безмерно, считая их кем-то вроде обычных, просто не знающих, куда девать денежки, феев. С них бы сталось своровать поклажу, напасть на эльф на обратном пути и как-нибудь банально ограбить – от одной только мысли у Махи сводило скулы от скуки, так что жертву чрезмерной она не считала.
А даже если Варда откажется отобедать, то достанется Матери – перед таким путешествием совсем не помешает.
- Шея затекла, - продолжила она таким тоном, будто вообще ничего не происходило. Хотя с точки зрения эльфы, всё действительно было так, - он слишком долго плыл, будто выжидал чего. Пидарас, как есть. Ещё вещал что-то про каменных идолов, которые по ночам оживают – мне кажется, просто пытался простодушно отмазать своих дружочков, которые нас уже там ждут. Может быть, под видом кровожадных туземцев или троллей-эльфоедов, - она фыркнула и тут же сменила тон, - а где там крем от солнца? Кажется, у тебя нос сгорел.