Общеупотребимое имя и/или прозвище:
Уна Орсини.

Тайное имя:
Аверна.

Раса:
Чистокровная тилвит-тегианка.

Возраст:
19 лет.

Род деятельности:
Ивовая королева, будущее кровавое подношение Матери во имя всеобщего блага.

Внешность:
Ивовая королева должна быть прекрасной — это закон.
И, разумеется, Уна не исключение: более того, принято считать, что она слишком красива даже по меркам высших эльфов и своего народа — принято в первую очередь благодаря слаженной работе всех вавилонских медиа. Преувеличивают, конечно.
Однако факты говорят в пользу того, что эта сказочка не так уж далека от истины.
Высокая и худая, Уна прекрасно сложена, словно бы вылеплена из белой глины великим скульптором: с длинными ногами, тонкой талией, хрупкими запястьями, с восхитительно острыми ключицами, аккуратным подбородком и выраженными скулами; с резкими линиями там, где для совершенства полагается резкость, и округлыми ровно в тех местах, где ждёшь мягкость. Волосы её ожидаемо светлые, только вот того оттенка, что скорее про красное, а не жёлтое золото; они то спускаются до самого пола в переплетении сложных кос, то стараниями стилистов превращаются в короткую стрижку с художественно выбритыми висками в каббалистических символах — и, спасибо Матери и магии за это, причёски она меняет едва ли не еженедельно.
Одевают её лучшие модельеры Вавилона, и гардероб ивовой королевы ломится от невообразимых нарядов всех остромодных палитр и форм, а топ-стилисты бьются (нередко буквально) за право подготовить её к очередному выходу в свет или съёмкам; но спроси её — и Уна скажет, что из всего многообразия предпочитает тёмный морской цвет и полукровочно-кроваво-красный; что ей ужасно не нравятся обязательные высокие каблуки — но это отнюдь не мешает ей нести себя на шпильках со всей королевской статью; что краситься она любит сама, а простые тёмные стрелки лучше прочего подчёркивают цвет её глаз, такой же пронзительно синий, как глубокое море, и столь же переменчивый.
Отдельно стоит сказать о её мимике. Если большинство назначенных королев весь свой год широко улыбались подобно заправским мисс локальным Вселенным и смеялись, сияя белозубой улыбкой, и такими их запоминали и запечатляли до момента сожжения, то нынешняя удивляет всех крайне нейтральным выражением лица, которому почти не изменяет: движение бровей, взмах ресниц, прищур глаз — вот и всё, что отражает её эмоции.

Информация:
— Появилась на свет вне брака и назло матери — как та ни пыталась предохраняться всеми возможными и невозможными средствами, Матери, вестимо, было виднее.
— Отец её был известен, но в основном печально известен: достигший значительных высот для тега, он, вице-президент одной из корпораций, решил, что достоин большего и попробовал ввязаться в большую политику высших эльфов. Зря-зря. Выше взлететь не вышло, и он, подпалив себе метафорические крылья, расшибся насмерть, а точнее был лично убит лидером известной террористической организации (деятельность запрещена в Вавилоне) ещё до рождения Уны.
О том, что его любовница беременна, кстати, знал и, более того, ждал появления этого ребёнка. Возможно, чтобы самолично утопить, — но всё же ждал.
— Мать её предпочла и дальше заниматься своей карьерой, а дочь отдала под опеку первым найденным фейри, которые за финансовые вливания с её стороны готовы были позаботиться о чужой девочке. Так Уна оказалась на нижних уровнях Жуткой башни в семье шишиг.
В этом ей повезло: приёмное семейство отнеслось к ней не как к подкидышу или источнику обогащения, а как к родной; растили они её вместе со своей дочерью, которая была на пару недель старше Уны — и любили обеих одинаково, и Сибель стала ей настоящей сестрой.
Они же дали ей тайное имя, которым не озаботилась мать.
— Росла среди обширного сообщества шишиг, гоблинов, вурдалаков и гномов, а тех фейри, кто эльф или похож на эльфов, видела чаще со страниц журналов и сайтов, чем вживую — они были нечастым явлением в ареале её обитания. Впрочем, страданий по этому поводу почти не испытывала, только любопытство.
Благо, она не чувствовала себя чужой среди тех, с кем жила и ходила в школу: благодаря Сибель, она никогда не была одинокой; окружение из одногодок считало сестёр полезными, они не были унылыми заучками или любимицами учителей, но учились хорошо, а потому к ним обращались за помощью: списать домашнее заданее, подглядеть принцип решения алхимической формулы на экзамене — всегда пожалуйста, главное, делайте это быстро и тихо; недоброжелатели, не находя отклик на свои выпады, проходили мимо Уны — конфликты она игнорировала и со всеми оставалась показательно вежливой; пытавшиеся что-то говорить о её настоящей семье — в ответ получали полный равнодушия взгляд, те, кто пытался говорить о семье приёмной или совсем уж надоевшие — яблоком между глаз, и этому её научила Сибель. Что тоже отбивало желание связываться с некровными сёстрами.
Чаще над ними беззлобно посмеивались, говоря, что в характере Уны от шишиги даже больше, чем в Сибель — они не спорили.
— Годам к четырнадцати утвердилась во мнении, что родная мать о ней попросту забыла. Да, деньги приходили регулярно и год от года их сумма увеличивалась, но не нужно было быть гением, чтобы полагать, что та участвует в этом процессе лично.
В непродолжительный период подростковых страданий о том, что её бросили, Уна попыталась выйти на связь с родительницей, но предприятие успехом не увенчалось.
— Собиралась поступать в Государственный университет.
В разгар подготовки к экзаменам приятельница-бука упросила Уну составить ей компанию для участия в неком конкурсе красоты; и она согласилась — чтобы немного отдохнуть от учебников и сложных формул.
— Была провозглашена новой ивовой королевой раньше, чем смогла осознать во что ввязалась и к чему это приведёт в следующем мае.
В тот же вечер её увезли на верхние уровни вавилонской башни, в роскошные апартаменты, которые теперь принадлежали ей; обрядили в дорогие ткани, золото и сапфиры, дали безлимитную карту и личную помощницу. Всё это взамен её прошлой жизни, простой и ясной; и отныне каждый прожитый день приближал Уну к концу существования — во славу Богини, во имя Вавилона; но это не совсем то, чего она хотела для себя.
— Живёт как того требует долг нового статуса; только вот ей постоянно кажется, что на деле она пытается обмануть Богиню, а значит и жертву её не примут, и плохо будет всем. Уна пытается заглушить эти свои мысли своими же мыслями, убедить себя, что всё делает правильно, но день ото дня лишь чаще думает о том, что она никого не спасёт своей жертвой и что она устала, но не хочет, чтобы кто-то другой нёс эту ношу за неё — ведь тогда всплывёт правда: и о том, что она притворяется пьяной, когда ещё трезва — а трезва она, потому что в действительности почти не пьёт или делает это очень и очень умеренно; и о том, что она почти не принимает наркотики, подменяя их порошком-пустышкой, которым её снабжает сестра.
Потому что ей это неинтересно: Уне нравится жить иначе, оставаясь в себе, наравне с счастьем и болью, и она пытается насытить свою жизнь другим — знаниями, информацией, поиском ответов и впечатлениями.
— Осенью этого года наконец-то встретилась с настоящей матерью, и реальность, оказалось, не имела ничего общего с её представлениями о ней: эта женщина давно разорилась и занималась тем, что завлекала юных девиц в сомнительную секту. Счастливого воссоединения не вышло, а единственное, чем эта встреча оказалась полезна, так тем, что мать рассказала немного об отце Уны — а уже он-то, покойный, точно не мог бы разочаровать свою дочь.
— Другое дело, что теперь Уну терзает вопрос, кто и зачем последние десять лет пересылал ей деньги? Кому она, подкидыш, могла быть столь дорога?
И пока у неё есть остаток жизни и связи, чтобы это узнать, она не собирается упустить эту возможность. Эту и некоторые другие.

Дополнительно:
— По своей воле отказалась от использования болеуловителя, и переубедить её не смогли.
Ходят слухи, что те, кто в курсе, уже делают ставки, на сколько хватит её выдержки; есть и те, кто считает это занятной причудой и с любопытством наблюдает — а некоторые жаждут испытать предел возможностей её тела и разума.
И это не всегда про секс — или не только про него.

— Довольно устойчива к воздействию алкогольных напитков. Не курит ничего из того, что курится.

— Обладает хорошим глазомером, меткостью и быстрой реакцией. Не так давно научилась водить автомобиль, а также получила лицензию на управление летающими механическими существами. Под последнее ей презентовали механического орла, которого кличут Рух.

— Помимо обычного для фейри владения низшей магией, знает теоретические базисы ритуалистики — но знания это разрознены и мало подкреплены практикой. Временами пытается это наверстать, обычно ночами — вместо сна и иных занятий.

— Больше прочего не хочет остаться в истории всего лишь очередной ивовой королевой и ничем большим — девушкой, которая сгорит во имя всеобщего блага и забудется, потому что за ней придёт новая, с такой же судьбой.

Связь:

Скрытый текст:

Для просмотра скрытого текста - войдите или зарегистрируйтесь.

Пробный пост:

— Завтра у вас по расписанию съёмка для «Космонеополитан», фуршет в честь открытия арт-галереи на пятом уровне и ужин с представителями семейства Джуиссанте. По его завершению они приглашают вас посетить закрытую вечеринку в клубе «Полусвет». Я позволила себе принять приглашение от вашего имени. Для неё вам требуется выбрать маску и украшения. Только маску и украшения.
Ореада замолчала, тут же переключаясь с календаря на мессенджер с личной перепиской. Помощница последних четырёх ивовых королев, она привыкла решать все эти вопросы быстрее, чем просто мимоходом — они были пустой формальностью, не более: никто и никогда не отказывался от чести отужинать с высшими эльфами, никто из королевне пропускал вечеринки, съёмки или иных развлечения, которые становились доступны им на этот год.
— Отмени фуршет.
Пальцы нимфы зависли над клавиатурой.
— И ужин тоже, — добавила Уна после секундной паузы.
Сейчас она занималась тем, что, лёжа на диване, пыталась поймать в ладонь сверкающую рыбку: та играюче выскальзывала из пальцев, снова и снова обретая желанную, но такую фальшивую свободу — понимала ли она это, обитая в неглубоком мраморном бассейне?
— Но... Вас будут ждать.
— У меня свои планы, и их я не отменю.
— Никто никогда не отказывался. Вы должны присутствовать.
— То, как я должна жить сейчас, — это не всегда о том, чего хотят другие. Это пока моя жизнь.
Голос её звучал негромко, но сквозь создаваемый этим флёр спокойствия пробивалось раздражение.
Помощница вздохнула:
— Фата Джуиссанте будет недовольна, ужин обещали посетить журналисты крупнейших светских порталов и политического обозревателя.
— Это не ей приносить себя в жертву через полгода, так что она может захлебнуться своим недовольством, а для фотографий покрутиться со своей любовницей. Или эта та фата, что спит с полувеликаном и скрывает это?
Молчание, последовавшее за тем, что по меркам Уны можно было бы счесть форменной истерикой, сопровождалось тихим плеском воды; на лицо тегианки ложились отблески от воды, которые перемежались с радужными всполохами от рыбки, поднимающейся ближе и ближе к поверхности.
Даваться в руку та всё ещё отказывалась.
— Что ж, я напишу ей письмо с извинениями за вашей подписью. Но мне нужно знать, где вы будете всё это время.
— С семьёй, и мне не нужно сопровождение.
— Вы серьёзно — отменить встречу с высокородной ради них? Они даже не ваша наст...
Договорить фейри не успела — быстрое движение длинных пальцев, короткий замах, и вот прямо в лицо Ори с неприятным шлепком прилетела рыбёшка. Отплёвывающуюся помощницу тегианка больше не удостоила вниманием; она смотрела только на то, что стало орудием её возмездия — извивающаяся рыбка ещё сияла, но Уна знала, что минут через пять это сияние начнёт угасать, и та перестанет существовать.
Вот она, цена настоящей свободы.
Приятно было думать, что у неё самой было несколько больше пяти минут на настоящую жизнь.
— На следующей неделе я сама скорректирую своё расписание, а тебе потребуется сделать всё, что возможно для организации нескольких встреч. Позже скажу с кем.
В отличии от рыбёхи, у неё было ещё полгода и очень много вопросов — их Уна собиралась успеть прояснить прежде, чем станет ничем, тогда и уходить в неведении было бы не так прискорбно.
— И, будь любезна, не стой столбом, рыба сама себя в бассейн не вернёт.